Розыгрыш

В дверь постучали.

— Открыто! — крикнул Вася, притворяясь умным домом.

На самом деле Вася никогда не запирал дверь, ведь жил он от пенсии до пенсии, воровать у него было нечего, и он всегда был рад нежданным гостям. В этот раз таким гостем оказался Петрович.

— У меня к тебе вопрос, Василий!

Петрович сделал театральную паузу и, не дождавшись ответа, спросил:

— Закусь есть?
— Не знаю. Глянь в холодильник, — Вася действительно не помнил, осталось ли что от вчерашнего ужина.

Петрович с угрюмым видом вытащил из кармана бутылку и со значительным стуком поставил её в центр стола.

— Петрович, ты чего это расстучался? Дятел, что ли?
— Сам ты козёл! Читал книжку, как стучать в колокол? — Петрович по материнской линии был казак, говорил своеобразно, и его не всегда можно было понять.

Не желая вступать в спор, Вася молча сполоснул стаканы и открыл консервы, припрятанные на чёрный день.

— Ну, давай. За что?
— Не чокаясь! — Петрович встал с табуретки и глубоко вздохнул. — Эх, Абрамыч, Абрамыч! Царствие тебе, да прибудет оно! — Петрович выпил залпом, выдохнул и, не закусывая, налил вторую.
— Не может быть!
— Может. Такова селява.

Через некоторое время на кухне стало чуть светлее и теплее, а разговор за столом принял философский оборот.

— Да... — покачал головой Петрович. — Вот как оно бывает...
— Что ж тут поделаешь? Таков закон: каждый должен уйти, — согласился Вася.
— Дык вот в чём проблема, — возразил Петрович. — Вчера по телевизору один профессор рассказал, что в природе времени нет, что время — это иллюзия, способ описания, привычный людям от глупости. Потому что люди ещё не научились предсказывать будущее так же точно, как помнят прошлое. Энтропия называется.
— Как это? — Незнакомые слова всегда вызывали у Василия подозрение, что его хотят обдурить.
— Это как то, что тепло передаётся от тёплого к холодному, а не наоборот.
— А холодильник?
— И холодильник тоже. Главное, чтоб электричество отключили. Покойник тоже может руками махать, если к ним моторчик приделать.
— Ну да, это понятно.
— Дык вот! Ты помнишь, как вчера вечер закончился?
— Не очень. Кажись, я задремал, а вы с Абрамычем за добавкой пошли.
— Вот! И я не помню! А теперь скажи: что будет?
— Не знаю... Ну, ещё посидим, потом за добавкой пойдём. И закусь надо бы прикупить — в холодильнике пусто.
— Эх ты, Вася! Плохо ты будущее знаешь! Поэтому тебе только кажется, что прошлое было и неизменно, а будущее неопределённо. Оттого и иллюзия необратимости времени возникает у тебя в голове. А на самом деле всё в будущем так же предопределено законами, как и прошлое. Симметрия, называется. И потому необратимый поток времени — это иллюзия. И смерти, выходит, тоже нет, ибо смерть привязана ко времени. Понял?
— Понял, что ты болтун, Петрович. Несёшь чёрт-те что. Сам не понимаешь, что говоришь!
— Я не понимаю? Я знаю! Вот как по-трезвому помню, что сейчас Маша придёт и обругает меня. А потом Абрамыч из мёртвых воскреснет, и посидим мы тут у тебя за столом, и отметим это событие с превеликим удовольствием.
— Мели, Емеля. Это не смешно, — Василий разлил остатки из опустевшей бутылки и, вздохнув, молча выпил свою горькую долю.

Неожиданно на кухню зашла Мария, жена Петровича.

— Извини, Василий, что без стука. Петрович! Ты что тут делаешь? Сказал, что за хлебом пойдёшь, а сам к Васе? Василий, ты тоже не прав! Ты же знаешь, у Петровича давление, ему алкоголь вреден. Вроде взрослые мужики, а как дети!

Петрович подмигнул Василию и показал пальцем на входную дверь.
Дверь открылась, и на пороге появился Абрамыч с пакетами в руках.

Через пять минут друзья сидели за столом, полном закусок, и смеялись над Василием, которого они так ловко разыграли.

— А ты и поверил? — смеясь, спрашивал Абрамыч. — Значит, долго жить буду!
— Ну, за энтропию! — провозгласил тост Петрович, и все звонко чокнулись.