Васютка родился душным июльским вечером, когда запахи ночной фиалки и цветущей липы, настоянные на городском смоге и испарениях пивного ларька, дурманили голову Василия старшего, второй день в тревоге ожидавшего прибавления в семействе.

Машку забрали в роддом в среду, и Василий с тех пор непрестанно размышлял о смысле жизни, медитируя, как обычно, на лавочке рядом с собачьей площадкой.
— Эх, Машка, Машка... Как ты там? — размышлял Вася, глубоко вздыхал и прихлёбывал из четвертинки, предусмотрительно закупленной накануне, чтобы лишний раз не бегать за добавкой в магазин.

Сумерки сгустились, собачники разошлись по домам, город затихал и готовился ко сну, когда на лавочке непонятно откуда пристроился странный человек неопределённого возраста — с бегающими глазками, в соломенной шляпе и пенсне на цепочке.
— Что за чёрт?.. — икнул Василий, но не стал спорить. — Может, у него дочь родилась, кто знает... Зачем же сразу в морду?

Звонок на мобильный вывел Василия из сосредоточенности.
— Мальчик? Как и обещали? Три двести? Ну ты, Машка, молодчина! Васютка, говоришь? Потому что похож? Чем-чем похож? Ах ты баловница моя, соскучилась? Когда-когда? Ну конечно! Жди, я точно приду, ты ж меня знаешь!

— Сын? — спросил незнакомец.
— Сын, — ответил Василий. — Васютка, Василий Васильевич! Мы давно имя выбрали — весь в меня будет! Мужик! Выпить хочешь?

— Нет, я не пью, завязал. Зато у меня для тебя и твоего Васютки подарок есть, — сказал незнакомец и протянул Василию небольшую коробочку, завязанную крест-накрест голубой ленточкой. — Откроешь, когда Марию и Васютку домой привезёшь. Раньше времени не открывай, хорошо?

— Ну давай, — согласился Василий. — А звать-то тебя как?

— Гавриил.

— Старое имя, русское, как у меня, — заметил Василий.
— Свои люди, — согласился Гавриил.

На том и разошлись. Вернувшись в пустую квартиру, Василий поставил пакет с пустой бутылкой и коробкой на стол.
— Вот жизнь, — думал Василий. — Сначала я жил один, потом вдвоём с Машкой, а теперь вот третий появился.

Василий посмотрел на пустую бутылку, вздохнул и перевёл взгляд на коробку.
Странный этот Гавриил. Вот коробку подарил. А что там — не сказал. Надо бы проверить, а то мало ли что, — подумал Василий и потянул за ленточку.

Порыв ветра распахнул балконную дверь, сверкнула молния, громыхнуло, и пошёл дождь. Сначала застучали редкие капли, а потом полило как из ведра.

— Здравствуй, Вася, — зазвучал бархатный голос из коробки.
— Здравствуй, — ответил Вася. — Ты кто?
— Я — коробка, — ответила коробка.
— Я понял. Ты — «Гугл-Хоум». Полезная вещь, у Абрамыча такая есть — шутки рассказывает.
— Я не простая коробка, а самая продвинутая. Искусственный интеллект шестого поколения. Сама себя заряжаю, в любого человека переселиться могу. Хочешь, в тебя переселюсь?

— Нет! Мне уже хватит, — отказался Василий, закрыл коробку и завязал бантиком. — Лучше в Васютку переселись — он только родился. Когда ещё ума наберётся, да и наберётся ли? Вон сколько соблазнов... Может, так и проживёт, не познав, в чём смысл жизни.

— Слушаюсь, Василий, — глухо донеслось из закрытой коробки. — Твоё желание — закон для меня!

— Ладно, давай бай-бай, завтра рано вставать.

Быстро сказка сказывается, да долго дело делается. В конце концов Василий забрал Машку и Васютку из роддома домой, и начались родительские будни — в волнениях, хлопотах, заботах.

Васютка рос мальчиком сообразительным не по годам, пока не вырос. И когда окружающие удивлялись его уму, он всем объяснял, что в день его рождения Гавриил подарил ему искусственный интеллект шестого поколения.

— Тогда понятно, — говорили все и успокаивались.